Российское ядерное принуждение в Украине

В случае кризиса ядерное оружие может быть применено с тем, чтобы сдержать (сдерживание) и вынудить (понуждение). Сдерживанием с помощью угрозы массированного ответного удара предотвращается агрессия со стороны противника. Понуждение применяется для достижения чего-либо, например, мирного соглашения посредством угрозы масштабного развертывания сил для борьбы с противником. Судя по предварительным сведениям, продолжающаяся война в Украине подтверждает то, о чем уже давно говорят многие специалисты в ядерной сфере: ядерное оружие – эффективный инструмент сдерживания, но зачастую более слабый инструмент понуждения.

В контексте Украины российские ядерные угрозы явно были предназначены для того, чтобы вынудить Украину сдаться, а страны Запада – прекратить оказывать помощь. На самом деле, Вооруженные силы Украины не проявляют ни малейшей склонности к прекращению своих оборонительных действий и даже поражают российские цели на территории России. В то же время страны Запада не прекратили и не замедлили поток помощи украинским войскам. И все же недавно обсуждение вопроса о применении ядерного оружия в Украине велось на руководящем уровне российских ВС (хотя и без прямого участия Путина). Эти заседания могли бы потенциально стать первыми шагами в направлении более серьезных сигналов в ядерной сфере.

Напротив, происходящее в Украине убедительно подтверждает ценность ядерного оружия в плане сдерживания. С одной стороны, с помощью ядерного щита НАТО удается удерживать Россию от агрессии против государств-членов НАТО в восточной части Североатлантического союза, особенно в районе Балтии. А с другой стороны, российское ядерное оружие, судя по всему, оказывает сдерживающее воздействие в разной степени и на разных уровнях. С самого начала союзники НАТО исключили прямое вмешательство в Украине, включая зону, запретную для полетов, а некоторые страны НАТО наложили ограничения на тип и дальность боеприпасов, поставляемых Украине, вероятно, чтобы снизить риск эскалации.

И как заключительное замечание на тему сдерживания и понуждения: как считал ныне покойный ведущий специалист в ядерной сфере Роберт Жервис, ядерное оружие поддерживает территориальный статус-кво. По его мнению, ядерное оружие эффективно, когда речь идет о защите жизненно важных интересов, например, территории страны. В Украине Путин использовал конституционные референдумы на Донбассе, в Херсоне и Запорожье, чтобы попытаться узаконить российские притязания на территорию Украины, и пустил в ход угрозу ядерного оружия, чтобы закрепить эту аннексию территории. Однако российское ядерное сдерживание не возымело полностью ожидаемого действия. Не только Украина не прислушалась к этим предостережениям и перешла в контрнаступление, чтобы отвоевать эти территории (с большим успехом в Херсоне), но и международное сообщество в ответ систематически ссылалось на международное право: и де юре, и де факто эти области по-прежнему являются территорией Украины.

Однако на горизонте замаячила более серьезная проверка теории Жарвиса. Становится ли Крым в силу де факто российского обладания в течение последних восьми лет в достаточной мере «русским», чтобы угроза применения ядерного оружия для его защиты казалась более убедительной? Предсказывать что-либо невозможно, поскольку дальнейшие действия будут обусловлены множеством переменных. Нам известно, что Украина уже применила военную силу против целей в Крыму, в частности для нанесения ударов с помощью беспилотных летательных аппаратов по базе ВВС и разрушительного удара по Керченскому мосту, соединяющему Крым с материковой частью России, ответственность за который не была взята. Пока что за этим не последовало ядерной эскалации или дополнительных ядерных угроз со стороны России. Однако Россия явно придает большее стратегическое значение Крыму, чем другим оккупированным украинским территориям, вероятно, по причине исторической роли военно-морской базы в Севастополе, где находится российский Черноморский флот. Если украинским силам удастся отвоевать территорию в Крыму, а в данный момент это предмет умозрительных заключений, даже с учетом недавних успехов, внутри страны Президент России Владимир Путин может подвергнуться давлению к радикальным действиям. Одним словом, существующая двусмысленность насчет определения, считает ли теперь Россия Крым территорией «статус-кво», могла бы привести к просчету, в результате которого произойдет ядерная эскалация.

Готовность России вторгнуться в страну-партнера НАТО – Украину – и бряцать своим ядерным оружием вновь подтверждает центральную роль ядерного оружия в обеспечении безопасности Североатлантического союза и государств-членов, как минимум в обозримом будущем. В настоящий момент ни разоружение, ни существенное смещение акцента с ядерного оружия в системе обороны и сдерживания НАТО не выглядит ни осуществимым, ни желательным. При наличии у России арсенала, насчитывающего около 2000 единиц тактического ядерного оружия, эскалирующая угроза, которую Россия представляет ниже стратегического ядерного порога – то есть, применение ядерного оружия меньшей мощности и дальности, – к сожалению, вынуждает НАТО противопоставить этой угрозе свой внушительный вариант.

Поэтому НАТО должна оставаться ядерной союзнической организацией, но достаточно ли нынешней системы ядерного сдерживания НАТО для эффективного устрашения России? В июне сего года НАТО обнародовала новую Стратегическую концепцию, в которой подчеркивается роль ядерного оружия в сдерживании, осуществляемом Североатлантическим союзом, однако в документе мало конкретики и говорится, что у стран НАТО будет «надлежащее сочетание» (пункт 20) ядерных и обычных сил и средств. Поскольку военная позиция России продолжает ухудшаться перед лицом героического сопротивления Украины и международных санкций и Москва оказывается все более изолированной от международного сообщества, нетрудно представить, что Путин будет чаще и более агрессивно прибегать к сигналам в ядерной сфере, с тем чтобы добиться от Запада и Украины политических уступок. Обладает ли НАТО, оказавшаяся сдвинутой к тому, что Томас Шеллинг охарактеризовал как «скользкий путь» конкурентного принятия риска, всем необходимым, чтобы авторитетно отреагировать на российские угрозы ядерной эскалации?

Тот факт, что до сих пор Россия не ведет военных действий против какой-либо страны НАТО и проявляет осторожность, не предпринимая эскалирующих действий, которые могли бы спровоцировать НАТО на непосредственное реагирование, говорит о том, что пока что достаточно ядерных сил и средств ТВД НАТО, в основе которых – совместные ядерные миссии и развертывание в Европе гравитационных бомб Б-61, доставляемых самолетами двойного назначения. Однако можно утверждать, что поведением России оправдано решение, принятое США в 2020 году о размещении маломощных ядерных боеголовок W76-2 на баллистических ракетах подводных лодок (БРПЛ) «Трайдент Д-5» в дополнение к нынешним основным тактическим ядерным силам и средствам НАТО (поскольку они обладают большей живучестью, чем Б-61, доставляемые самолетами двойного назначения). Помимо этого также можно считать разумным ответом решение Соединенного Королевства о расширении на 40 процентов ядерного арсенала, принятое в рамках комплексного обзора в 2021 году. Добавление американских БРПЛ малой мощности привнесло техническую и политическую гибкость в стратегические расчеты, однако ядерный потенциал Североатлантического союза зиждется на трех центрах принятия решений – Вашингтон, Лондон и Париж. Другие страны НАТО подключены либо посредством соглашения о совместных ядерных миссиях, лежащего в основе использования самолетов двойного назначения, либо по линии Группы ядерного планирования, что создает дополнительный аспект политического единства и элемент стратегической децентрализации, таким образом, благодаря этому сочетанию, России труднее просчитать возможные действия и реакцию НАТО, что подрывает ее возможные ставки.

Наконец, интересен еще один факт: действия России по принуждению в ядерной сфере непосредственно сказываются еще на двух критически важных областях в этой сфере – контроле над вооружениями и нераспространении. Окажутся ли переговоры по контролю над стратегическими вооружениями подорваны в результате российской агрессии в предстоящие полдесятилетия? Более того, стало ли распространение ядерного оружия более вероятным или менее вероятным из-за российского ядерного принуждения и открытой готовности применить военную силу, или это не возымело никакого действия?

Что касается контроля над вооружениями, основная проблема связана с российско-американскими переговорами по новому договору СНВ, которым устанавливаются взаимно согласованные предельные уровни стратегических ядерных сил обеих сторон. Продление нового договора СНВ в начале 2021 года было согласовано всего лишь за два дня до истечения срока действия договора, и хотя переговоры по следующему договору желательны для обеих сторон, чтобы добиться сделки требуется исходное взаимное доверие. Российская агрессия в Украине разрушила это доверие. И вполне возможно, что из-за войны отношения между двумя сторонами настолько ухудшились, что прийти к соглашению больше не представляется возможным, по крайней мере в обозримом будущем. Более того, ведение переговоров о сделке по контролю над вооружением в разгар конфликта может выглядеть в настолько неприглядном свете, что внутреннее и международное давление (особенно на США) помешает заключению сделки.

Однако во время переговоров по самому недавнему продлению нового договора СНВ отношения между США и Россией были не то что положительными, и все же удалось добиться договора. Аналогичным образом можно утверждать, что с учетом продолжающейся войны в Украине и нестабильности, возникшей в европейской системе безопасности, сейчас не время еще больше усугублять нестабильность отказом от контроля над вооружениями на стратегическом уровне. Без ограничений по стратегическим вооружениями и средствам доставки в Европе может начаться гонка вооружений, что пагубно скажется на стратегической стабильности. Важнейшие вопросы заключаются в том, способна ли российская оборонно-техническая промышленная база – при нынешнем режиме санкций – по-настоящему значительно нарастить свой ядерный арсенал, и каким образом дефицит ресурсов мог бы сказаться на ведении войны в Украине.

В связи с судьбой Украины также напрашиваются вопросы насчет возможности глобального ядерного распространения в будущем. В 1993 году Джон Миршаймер выдвинул ставший теперь знаменитым аргумент, согласно которому отказ Украины от ядерного оружия, доставшегося ей в наследство от Советского Союза, будет стратегической ошибкой. Если бы в 2022 году Украина обладала ядерным оружием, Россия наверняка не вторглась бы. Таким образом другие государства могут считать российскую агрессию примером: даже если сегодня вы считаете, что находитесь в безопасности, как считала Украина после Будапештского меморандума 1994 года, эта безопасность может оказаться недолговечной. При этом нужно указать и на проблемные моменты в аргументации Миршаймера. В ней не учитывается то, что у Украины не было инфраструктуры для обслуживания этого оружия и ядерных кодов и не было экспертных знаний для их использования. Институциональные знания и кадры, необходимые для обеспечения функционирования этого оружия, оставались в России. Одним словом, сам по себе факт обладания не означает убедительное сдерживание.

Подаваемые Россией сигналы и осуществляемое Россией принуждение в ядерной сфере являются глубоко дестабилизирующими для системы международной безопасности. Речь идет об одном из самых значительных вызовов, брошенных Североатлантическому союзу со времен «холодной войны». Однако на примере попытки принуждения, осуществляемой Россией в Украине, можно сделать ряд предварительных выводов, хотя их нужно подкрепить дальнейшими исследованиями. Ядерное оружие остается главным инструментом сдерживания. Мало кто сомневался в этом до начала конфликта, но все же нужно это повторить, особенно ввиду того, что НАТО – ядерный союз. Напротив, судя по всему, ядерное оружие – более слабый инструмент понуждения. Здесь есть важные уроки для других потенциальных кризисов в будущем в Европе или где-то еще. С политической или дипломатической точки зрения страны НАТО не были обязаны помогать Украине защищаться, но они поступили таким образом, невзирая на российскую ядерную риторику. Помимо этих уроков, многое еще предстоит выяснить в Украине и не только. Окажет ли российское принуждение в ядерной сфере какое-то воздействие на ядерный потенциал самой НАТО? На будущее контроля над вооружениями? Нераспространение? И извлекут ли другие страны те же уроки? Только время покажет.