Джульет Берд, восемь лет возглавлявшая контртеррористическую группу НАТО, готовится передать эстафету. Она делится своими размышлениями о том, как менялась роль Североатлантического союза в международном противодействии терроризму и отдает должное тем, кто помогал НАТО продвигаться вперед на этом пути.
В 2011 году я получила работу, о которой мечтала, в контртеррористическом отделе НАТО, а теперь добровольно ухожу с нее. Готовясь к уходу из НАТО, я испытываю одновременно чувство удовлетворения и досады, что совершенно нормально в многонациональной организации! За время работы в Североатлантическом союзе я стала свидетелем значительных подвижек в том, что касается уровня устремлений и степени готовности стран НАТО, а также в «состыковке» гражданских и военных кадров НАТО. Работать с большим числом стран, внутренние и международные приоритеты и интересы которых постоянно меняются, зачастую непросто. Это означает, что нужно справляться с тем, что постоянно передвигается планка, меняются ресурсы, заинтересованность и желание использовать НАТО. Однако я удовлетворена тем, что в момент семидесятилетия НАТО противодействие Североатлантического союза терроризму воспринимается теперь не как новый вопрос, а как одно из основных направлений.
НАТО может гордиться прогрессом, достигнутым в области противодействия терроризму. Стоит отметить, в частности, разработку политических руководящих указаний (2012), обновленную военную концепцию (2015), учебно-образовательный план (2015) и планы действий (2014, 2017, 2018 гг.). При освещении встреч в верхах все больший упор делается на том, каких результатов удалось добиться в контртеррористической сфере, благодаря миссиям НАТО и нашему взаимодействию со странами-партнерами и партнерскими организациями.
Октябрь 2017 года: военнослужащие Вооруженных сил Боснии и Герцеговины, сотрудники пограничной полиции и Государственного агентства по расследованиям и охране принимают участие в учебном антитеррористическом мероприятии в Международном аэропорту Сараево, проводившемся в рамках пятидневных учений под руководством ЕС «Quick Response (Быстрое реагирование)», в которых были также задействованы силы резерва из Соединенного Королевства и Сил для Косово под руководством НАТО. © Reuters
Противодействие терроризму не относится к числу главных функций НАТО, однако считается, что это способствует выполнению всех трех основных задач Североатлантического союза: коллективная оборона, кризисное регулирование и обеспечение безопасности на основе сотрудничества. Это также считается составляющей работы над нынешними первоочередными задачами НАТО по укреплению системы сдерживания и обороны НАТО в меняющихся условиях безопасности и по проецированию стабильности посредством углубления партнерских связей с важнейшими государствами и принятия мер кризисного регулирования.
Описание постепенных шагов, приведших нас к этому, было бы утомительным. Однако можно было бы, наверное, рассказать о некоторых областях, заострив внимание на ряде лиц, помогших НАТО продвинуться вперед. Этих людей мало что объединяет, помимо общего с контртеррористической командой НАТО желания использовать НАТО с максимальной отдачей в решении международной проблемы терроризма. Все мы понимаем, что НАТО – лишь один игрок в глобальном подходе, но присущие ей уникальные сильные стороны, особенно на стыке гражданской и военной сферы, особенно ценны в этой долгосрочной борьбе, прежде всего когда они используются в координации с другими.
Постоянной фигурой в моей работе, как в центре города, в Европейском союзе (ЕС), так и здесь, в НАТО, был координатор ЕС по вопросам контртерроризма, бельгиец Жиль де Керков. Когда я только приехала, он помогал странам НАТО понять, что в международном реагировании на терроризм была ниша для НАТО. Еще до того, как началась обсуждаться политика НАТО в этой области, де Керков несколько раз выступал на Североатлантическом совете, и затем его специально приглашали, чтобы он рассказал странам НАТО о подходе ЕС и многочисленных областях, в которых Североатлантический союз мог бы дополнить работу ЕС, где основное внимание уделялось юстиции и внутренним делам.
В то время отношения с ЕС, применительно к контртерроризму, носили полностью неформальный характер и держались на людях. Пока в 2016 и потом в 2018 году не были предприняты шаги, с тем чтобы усилить сотрудничество между ЕС и НАТО в ключевых областях, много было выпито кофе и съедено пицц за совместными обедами, где велось согласование и обеспечивалась взаимодополняемость.
Теперь существуют прочные отношения и официальные заседания на уровне секретариатов с участием различных подразделений Европейской Комиссии, недавно созданного контртеррористического управления Европейской внешнеполитической службы и, конечно же, сотрудниками де Керкова. Все больше и больше мы взаимодействуем с сотрудниками, которые работают в зарубежных миссиях ЕС и лучше всех знают контртеррористические проекты ЕС в странах-партнерах. Во многом эта работа в других странах – результат многочисленных поездок де Керкова и его взаимодействия со странами-партнерами, и НАТО может поддерживать и дополнять усилия ЕС, благодаря ее собственным уникальным сильным сторонам.
НАТО регулярно организует учебную подготовку по обезвреживанию самодельных взрывных устройств для военнослужащих, развернутых на оперативных театрах, а также личного состава вооруженных сил в странах-партнерах, таких как Афганистан и Ирак. © NATO
И ЕС, и НАТО, равно как и все государства-члены НАТО и страны-партнеры работают в контексте Глобальной контртеррористической стратегии Организации Объединенных Наций (ООН), связанных с ней текстов и, с недавнего времени, подхода к иностранным боевикам-террористам и предотвращению насильственного экстремизма и борьбе с ним. ООН – сложная организация, работать с которой непросто, а ее контртеррористические структуры поделены географически (между центральными учреждениями в Нью-Йорке и отделением в Вене и т. д.) и бюрократически (между Генеральной Ассамблеей и Советом Безопасности). Так исторически сложилось, что ООН трудно иметь дело с НАТО, поскольку с формальной точки зрения это не региональная организация и порой ее воспринимают как деструктивную силу, не наводящую за собой порядок. Поэтому работа с ООН в контртеррористической сфере тяготела к практическому взаимодействию с Управлением ООН по наркотикам и преступности в Вене, а не к стратегическому и оперативному сотрудничеству через Нью-Йорк. Это надо изменить.
Недавно положение дел улучшилось в связи с созданием новой должности заместителя генерального секретаря в Контртеррористическом управлении, которую в настоящий момент занимает Владимир Воронков. С ним давно контактирует заместитель генерального секретаря НАТО Роуз Геттемюллер. Вместе они выдвинули первый совместный контртеррористический проект ООН–НАТО, в рамках которого будет вестись работа с Иорданией по повышению готовности к терактам с применением химических, биологических, радиологических или ядерных веществ.
По большей части во время моего пребывания в НАТО продуктивное взаимодействие с ООН в Нью-Йорке шло, благодаря большому профессионалу своего дела, египетскому сотруднику Сеифу эль-Давла. Он помогал в работе ряду председателей Контртеррористического комитета Совета Безопасности ООН и обеспечивал работу с НАТО Контртеррористического Исполнительного директората (который оказывает содействие Комитету и который теперь возглавляет Мишель Конинск из Евроюст ). Полагаю, подвижки в отношениях между ООН и НАТО и взаимодействие по вопросам, связанным с терроризмом, очевидны для всех, как здесь, так и в Нью-Йорке.
Человек, первоначально проложивший мне путь в Организацию по безопасности и сотрудничеству в Европе (ОБСЕ), перешел на другую работу, но все еще помогает НАТО. Американец Том Вукте переехал на Мальту и возглавляет Международный Институт правосудия и верховенства права, который занимается, помимо всего прочего, использованием доказательств с мест боевых действий и биометрическими данными, – направлениями, продвигаемыми ООН и горячими темами для будущего НАТО. Пока он работал в Вене, он делал все, для того чтобы НАТО могла подключиться к контртеррористической работе ОБСЕ, особенно таким сильным сторонам, как безопасность границ в Центральной Азии и на Балканах, и предоставить доступ к важным международным форумам, проводившимся сменявшими друг друга действующими председательствами.
Сканирование радужной оболочки во время курса по биометрии в Объединенном учебном центре по обеспечению готовности. В биометрии используются физиологические черты, такие как отпечатки пальцев или радужная оболочка, в качестве метода установления личности, и результаты можно получить за секунды. (Фотограф – рядовой Люк Роллинс, СВ США)
Появились новые организации, имеющие ключевое значение для противодействия терроризму, в частности, Глобальный контртеррористический форум (ГКТФ), возникший в 2011 году при совместном председательстве США и Турции. Речь идет о чисто гражданской структуре, поэтому она прекрасно подходит для ЕС (который является членом), но вероятно, не очевидный собеседник для НАТО. Но поскольку ГКТФ – источник передовой практики, обобщенной широким рядом стран-членов (29+ЕС), принципиально важно, чтобы контртеррористическая группа НАТО могла использовать эту новаторскую работу и советовать странам НАТО и партнерам, на что ориентироваться в тех областях, в которых НАТО находится не в столь выгодном положении. Например, ГКТФ делает упор на наращивании гражданского потенциала в таких областях, как верховенство права, пограничный контроль и борьба с насильственным экстремизмом.
В первые дни работы форума мои контакты с представителями сопредседателей Раффи Грегориана и Черена Язгана были чрезвычайно полезными, и я с удовольствием помогла им организовать в НАТО презентацию о работе форума в 2015 году. Пришедший им на смену голландский председатель также смог выступить с докладом в НАТО. Теперь будут председательствовать Канада и Марокко, и я полагаю, что эти и будущие председатели и впредь будут взаимодействовать с НАТО и делать так, чтобы наши усилия были частью более широкой картины в создании международных рамок для борьбы с терроризмом.
Организация-партнер ГКТФ, которая в течение многих лет оказывала бесценную научно-образовательную поддержку НАТО, – Международный контртеррористический центр (МКТЦ) в Гааге и институты в его составе. Центр и отдельные ученые внесли вклад в ряд проектов и мероприятий, проводившихся при поддержке программы НАТО «Наука ради мира и безопасности». Среди них – проект по сопоставлению перехода к контртеррористическим действиям под руководством гражданских структур на ряде оперативных театров, семинар вместе с Египтом по противодействию терроризму и лекции на курсах, организованных Школой НАТО в Обераммергау и Центром передового опыта по защите от терроризма в Анкаре. Научный сотрудник МКТЦ Биби Ван Гинкель очень полезен для ООН и НАТО, поскольку он непосредственно занимается военными доказательствами.
Продуктивные взаимоотношения с МКТЦ начались складываться при бывшем директоре Петере Кноопе, который лично помогал НАТО с организацией мероприятия по борьбе с терроризмом и насильственным экстремизмом в Центральной Азии. В перерывах в работе, например, над предотвращением насильственного экстремизма в Судане и Сомали он «подрабатывает» супругом посла Нидерландов при НАТО, так что сотрудники штаб-квартиры могут встретить его в этом контексте.
Работа со странами-партнерами сопряжена с теми же удовольствиями и досадой, что и работа с союзниками по НАТО, но только в разных точках. Особенно дорогой моему сердцу партнер после лет работы в НАТО – Мавритания. Речь идет не только о ключевой для НАТО стране-партнере по Средиземноморскому диалогу, но и стране, позволяющей НАТО максимально приблизиться к горячей точке терроризма в Сахеле. Как член Сахельской группы пяти и страна, в которой расположен секретариат группы, Мавритания – важный источник информации об этой относительно новой региональной группе. НАТО еще выясняет, что она могла бы предложить полезного секретариату, если бы она могла что-то предложить, и как это сделать, если она решится.
Но помимо этих соображений Мавритания является прекрасным примером того, как партнер может успешно взаимодействовать с НАТО в контртеррористической сфере. Мавритания продвинулась с обозначения этой тематики в своей индивидуальной программе сотрудничества в рамках партнерства, посредством презентаций странам НАТО, посвященных положению дел с безопасностью на местах, до крупного проекта по линии Центра кризисного регулирования и Программы по углублению военного образования (ПУВО).
В наследие от нестабильной истории Мавритании достались крупные арсеналы переносных зенитных ракетных комплексов и устаревших боеприпасов, что могло бы стать фактором риска безопасности для страны и населения. Благодаря проекту при поддержке НАТО оказывается содействие в уничтожении этих арсеналов, чтобы они не попали в руки террористов. © NATO
Благодаря адресным консультациям повышается способность Мавритании к организации для военнослужащих курсов по противодействию терроризму, борьбе с незаконными вооруженными формированиями и кризисному регулированию. Мне довелось регулярно выезжать в Нуакшот в составе группы ПУВО для проведения учебных занятий, рассчитанных на преподавателей и слушателей Национальной школы Генерального штаба (Ecole Nationale de l’Etat Major, ENEM). Выступление полковника Бахэда Уде Нема на мероприятии по контртеррористическому сотрудничеству, состоявшемся в штаб-квартире НАТО в 2014 году, на котором полковник доложил странам-партнерам о достигнутом Мавританией прогрессе, вызвало глубокое удовлетворение. Капитан 1-го ранга Мохамед Шейхна Талебмустаф, служащий в аппарате начальника Генерального штаба, в течение многих лет продвигал открытый подход к сотрудничеству с НАТО в образовательной сфере, плотно работал с ныне покойным Жаном д’Андюраном, возглавлявшим ранее в НАТО группу по ПУВО. Вместе с директором Национальной школы Генерального штаба полковником Мохамедом Мумелем эль-Бухари он многое сделал для отношений между НАТО и Мавританией. Полковник Бухари также составил контртеррористическую политику Мавритании и в данный момент, хотя он официально вышел в отставку, по-прежнему выступает в качестве стратега-мыслителя в стране и стремится перенимать передовой международный опыт и следовать важным примерам других стран.
Занимать должность в НАТО – привилегия, и моя работа в Североатлантическом союзе принесла мне огромное удовлетворение. Хотя теперь он на пенсии, Джейми Шеа, пребывавший по большей части моей службы в НАТО на посту заместителя помощника генерального секретаря, возглавлявшего Управление новых вызовов безопасности, сыграл в этом большую роль. Он славится своей способностью менять мышление, как внутри НАТО, так и вовне, и он полностью поддерживал широкий подход к контртерроризму в НАТО, который внедряла моя группа.
Я в большой мере горжусь прогрессом, достигнутым НАТО в деле противодействия терроризму, понимая при этом, что еще многое нужно сделать. Будет очень интересно узнать, как будет складываться работа Североатлантического союза на стыке военных и гражданских обязанностей. Технические проекты – несомненно, часть будущего НАТО, особенно в том, что касается преследования в судебном порядке иностранных боевиков-террористов, но я надеюсь, что широкое видение глобального подхода к контртерроризму будет сохраняться. Связи с партнерами и международными организациями принципиально важны для последовательного противодействия терроризму.
Каким бы положительным ни был опыт НАТО, нельзя до бесконечности проводить политику по одному и тому же циклу, не уделяя времени тому, чтобы посмотреть, что еще делается в мире. Мое время для размышлений начинается этим летом. Так что мне теперь нужно передать эстафету и поощрять страны НАТО к оказанию поддержки прекрасной нынешней команде и дальнейшему внесению национального вклада в виде кадров и ресурсов. Без такой поддержки Североатлантический союз не может осуществлять проекты, связанные с контртерроризмом, в сфере сил и средств, наращивания потенциала партнеров и сотрудничества с международными организациями. Отныне признается вклад НАТО в глобальные контртеррористические усилия, и организация должна и впредь давать возможность воспользоваться ее уникальными сильными сторонами, когда это целесообразно.